Обитель любви - Страница 107

107

Римини больше не обращал внимания на Тессу. Но, отдавая распоряжения, не переставал думать о разговоре с ней. Военные фильмы не интересовали его. Но вот откуда этой девице стали известны его тайные планы? На его счету в банке «Секьюрити» уже скопилась достаточная сумма, чтобы сделать полнометражную картину. Кто же сказал ей?

3

О полнометражном фильме, задуманном Римини, Тессе сообщила Лайя Бэлл. Девушки договорились встретиться в отеле «Голливуд». Тесса должна была рассказать Лайе о том, как воспринял Римини ее предложение. Тесса ехала по бульвару Голливуд в приподнятом настроении и уже вовсю фантазировала. «Он обещал посмотреть «Летчика», — думала она, последовательно прокручивая в сознании все стадии успеха: от одобрения и покупки мистером Римини ее сценария до готового фильма. Впрочем, слава ее не интересовала. Тессе недоставало честолюбия. Просто нынешняя радость возвращала ее в детство. Она не хотела играть в детские игры, но понимала, что иначе вновь окажется в мире, который так ее тяготил.

Дифтерия сменилась перемежающимися приступами возвратного тифа, которые были для врачей загадкой. Тессе осматривали горло и уши, брали кровь на анализ, но не находили объяснения ее состоянию. Лежа на больничной койке в сумрачной комнате, Тесса придумала свой собственный мир. На ее белом шелковом покрывале расцветали целые королевства, в которых люди жили по канонам великодушия, доброты и благородства.

Ее воспитывали и приобщали к наукам гувернантки и домашние учителя, поэтому она не приобрела макиавеллевских привычек закрытых девичьих пансионов. Не было в ней толстокожести, которая является важной составляющей искусства заводить друзей. Тесса считала, что ей выпало удивительно счастливое детство. С ней были ее фантазии. У нее были ее родители. Глядя в голубые глаза отца, она будто смотрелась в зеркало. Еще совсем крошкой она любила исполнять его малейшие просьбы: подавала ему свернутую в рулон газету или зажигала спичку, когда он хотел закурить сигару.

С годами вспышки тифа стали реже. Но она оставалась дома, под родительским кровом. А с Полом Шоттом обручилась главным образом потому, что ему симпатизировал отец. Этот смышленый крепыш работал клерком в отделе перспективного планирования «Паловерде ойл». Такие нравятся женщинам. Тесса очень старалась полюбить Пола, но так и не смогла, и это усугубило состояние неловкости, в котором она пребывала. Через полгода колебаний она наконец вернула ему обручальный перстень с квадратным бриллиантом. Обиженный ее отказом Пол Шотт разыскал ее и заявил, что, во-первых, она круглая дура, а во-вторых, ему была нужна вовсе не она, а «Паловерде ойл». Все это он произнес язвительным тоном. Она пожалела его за то, что он собирался принести в жертву своему честолюбию жизнь в законном браке с круглой дурой. Но потом ее охватил ужас, презрение к себе. И как это она целые шесть месяцев не решалась отказать человеку, к которому не испытывала любви? И чуть было по собственной воле не стала его женой!

Прежде она никогда не ходила в кино, но тут начала проводить время в темных залах недавно появившихся кинотеатров. «Рождение нации», «Юдифь из Ветилуя», «Муж индианки», «Любовная история в Редвуде», «Жанна д'Арк». Фильмы захватили ее. Однажды она прочитала в «Моушн пикчерз геральд», что продюсерам нужны сюжеты для сценариев. Переход от воображаемых детских фантазий к их изложению на бумаге дался ей легко. И она познакомилась с Джакопо Римини. Друзья ее семьи смотрели на кинобизнес свысока и называли его «ублюдком, родившимся от спаривания карнавала с кинетоскопом». Но Амелия и Бад были только рады, что Тесса наконец-то начинает оправляться от истории с Полом Шоттом, и всячески поощряли ее сочинительство.

Тесса пересекла трамвайные пути и обогнула вместительный «ред кар», остановившийся, чтобы принять пассажиров. Здесь, на Вайн-стрит, начинался Голливуд. Бульвар был застроен невысокими зданиями, с которыми соседствовали пустовавшие участки земли, кафе, японская лавка, забегаловка в форме сосиски, библиотека, магазин подарков, бакалейная лавка. На пересечении бульвара Голливуд с Хайлендом тоже все уже было застроено. На северо-западном углу перекрестка в тени деревьев расположился отель «Голливуд», перед ним на вкопанном в землю деревянном шесте полоскались на ветру два флага: штата Калифорния и государственный флаг США.

В отеле «Голливуд» проживали продюсеры и режиссеры, приехавшие из Нью-Йорка. Они, словно яркие светлячки, притягивали к себе подающих надежды актеров и актрис. Те, кому не по карману были номера в гостинице, селились неподалеку в дешевых меблированных комнатах и прохаживались перед отелем, «чтобы себя показать». Группа таких молодых красавчиков как раз собралась сейчас в дальнем конце веранды, опоясывающей фасад отеля.

Тесса остановила машину в тени перечного дерева. От группы молодых людей тут же отделилась Лайя Бэлл. Она приветственно помахала Тессе рукой. На первый взгляд Лайя Бэлл казалась настоящей красавицей, сильно походившей на Мэри Пикфорд. Для усиления сходства Лайя Бэлл завила волосы, чтобы они ниспадали на лицо светло-золотистыми локончиками, как у Мэри.

Она крикнула:

— Тесса! — У нее был резкий голос и характерный выговор уроженки Северной Каролины.

Улыбаясь, Тесса взбежала по ступенькам веранды.

Лайя ухватила ее за руку.

— Пойдем! Скорее! Я умираю от любопытства!

Танцы «за чаем» уже начинались. Это было традиционное дневное развлечение в отеле. Двери на веранду были распахнуты, из зала доносилась граммофонная версия «Розы ничейной земли», перемежаемая каким-то металлическим лязгом. Молодежь с веранды уже ушла в зал. Тесса и Лайя опустились в освободившиеся плетеные стулья.

107